Меч Господа нашего-2 [СИ] - Александр Афанасьев

И снова крики и выстрелы. Впереди… потом где-то дальше по набережной…

Еще один толчок — и она не удержалась. Полетела вниз… падать было невысоко, но все вокруг словно обезумели. Она так и не смогла подняться… людская волна потащила ее вперед, и она поняла, что если поддастся порыву, ее просто затопчут, она не сможет сопротивляться и выживать в этой толпе. В последний момент — ей удалось схватиться за старомодный хромированный рог зеркала заднего вида… рывок! Едва не порвались связки, что-то хрустнуло… она закричала, как кролик, обреченно и жалостно… но каким-то чудом ей удалось удержаться у машины. Люди рвались куда-то вперед… они что-то кричали… раскрытые рты, вонь, крики похожие на вороньи… ее крутило и дергало… наверное, так чувствует себя потерпевший кораблекрушение в шторм. Или грешник в аду… чужие, чуждые, возможно даже нечеловеческие, отвратительно пахнущие существа, разговаривающие на чужом, незнакомом языке. Рука слабела…она хотела помолиться, но обнаружила, что не помнит слов молитвы. Кто-то схватил ее, рванул и…

Рука не выдержала.

Она пришла в себя только на мосту — Дик, закинувший на себя арабский головной убор, тащил ее за собой, с нечеловеческой яростью расталкивая толпу… они были на середине моста, пройдя половину пути. Что было впереди — неведомо… но пока они были живы и это было главное…

— Дик! — прокричала она, но голос ее утонул в реве пробудившегося зверя. За спиной стреляли, она просто тащилась вперед, стараясь не думать, почему под ногами иногда оказывается что-то мягкое…

С толпой их выхлестнуло на широкую набережную… здесь сразу стало полегче, на узком мосту давка была смертельной. Люди бежали, орали, стреляли неизвестно куда.

Она рванулась влево… там был их Ниссан, но Дик рванул ее вправо и она подчинилась. Впервые за много лет, она на секунду не задумывалась о должных отношениях мужчины и женщины… о сексизме, о мужском шовинизме и прочих подобных вещах. С ней был мужчина… хоть и не совсем мужчина, но хоть такой… и он решал, что делать, а она подчинялась. Это не обсуждалось, не подвергалось сомнению — в критической ситуации мужчина должен приказывать, а женщина подчиняться и это правильно…

Дику удалось вытащить ее в какой-то переулок… только здесь они смогли стать самими собой — людьми, и отринуть звериный закон толпы: все бегут, и ты бежишь, иначе умрешь. Мимо бежали люди… люди бежали и по набережной… и это было страшно…

— Дик, я…

— Заткнись!

Дик прижал ее к стене, прошипел на ухо.

— Ради всего святого, заткнись! Ты хочешь, чтобы нас тут на британский флаг порвали! Говори шепотом.

— Я поняла… — шепот был больше похож на карканье… — что это было. Ради всего святого, что это было.

— Кажется… у местных появился новый мученик. И это плохо. Ты что-то сняла…

— Да… я была на крыше машины.

— Отлично. И у меня кое-что есть. Черт…

Дик заполошно оглянулся по сторонам.

— Надо… к машине пробираться…

— Не проберемся. А с нашими номерами, нас порвут нахрен…

Нарастающий рокот поначалу не привлек их внимания… его модно было принять за тяжелые удары крови в ушах… но сейчас он был таким громким, что на него невозможно было не обращать внимания, и его невозможно было с чем-то спутать.

— Дик, это…

— Иди!

Дик потянул ее обратно к улице…

Два АН-64 Апач шли со стороны северного Каира, со стороны высотных башен острова, роскошных туристских отелей — стальные, безжалостные птицы, созданные человеческим гением для единственной цели — уничтожения самих людей. Детей Божьих…

С подкрыльевых пилонов сорвались дымные стрелы, они врезались в мост, лопнули дымными, огненными вспышками. Мост не рухнул… для этого нужно было куда более мощное оружие, чем ракеты 2,75 дюйма… но людей на мосту эти ракеты в секунду превратили в крошево. Носовое скорострельное орудие замыкающего вертолета плюнуло огнем… огненные просверки врезались в мостовую, расшвыривая людей. Мостовая была столь забита народом, что каждый снаряд собирал свою обильную, жестокую, кровавую жатву.

Господи… ОНИ РАССТРЕЛИВАЮТ ЛЮДЕЙ!!!

Головной вертолет отделился от замыкающего, поднялся выше… он прошелся прямо над ними, оцепеневшими от ужаса, но не выпускающими из рук орудий труда своего, кинокамер… рукотворный вихрь от винтов мгновенно взметнул облака пыли… Вертолет продолжал куда-то бить из пушки и гильзы от снарядов падали на мостовую совсем рядом с ними. А потом — он открыл огонь из чего-то другого… в той стороне, где были мечеть, университет и парк Аль-Азхар низко, глухо и грозно загромыхало. Даже здесь они почувствовали — как пахнуло жаром термобарических ракет.

ОНИ ПРОСТО УБИВАЮТ ЛЮДЕЙ, ВВЕРЕННЫМ ИМ ОРУЖИЕМ ОНИ ПРОСТО УБИВАЮТ ЛЮДЕЙ…

Второй вертолет охотился на набережной, его пушка не замолкала, собирая кровавую жатву. Первый вертолет, отстрелявшись по главной цели — очевидно, это было планом на случай, если не сработает со снайпером — сменил второй, очевидно, расстрелявший боезапас. Набережные и проулки был буквально залиты кровью, завалены теми, кто уже принял шахаду, и те, кто только готовился предстать перед Аллахом. Ракеты 2,75 дюйма были старыми, примитивными. Но действенными. Людей было так много — что осколков для смертельного поражения хватало далеко не всем — и кто-то умирал сразу, а кто-то — был обречен на мучения. Окровавленные, испачканные своей и чужой кровью люди. С рваными ранами, с оторванными конечностями бессмысленно ползли вперед, взывая к Аллаху и умоляя го забрать их поскорее, прервать их мучения. Аллах, однако, был милосерден далеко не ко всем…

Дик снова спас их обоих. Рванул назад, побежал по проулку — как раз в тот момент, когда один из вертолетов зачистил набережную и решил теперь разобраться с целями в проулках. Ракеты рванули, когда они бежали по улице… но не убили. Плохо соображая, что она делает, Алиссон просто перебирала ногами, ее разум отказывался принять увиденное.

На соседней улице — Дик буквально налетел на такси. Заколотил по капоту, требуя открыть дверь, сунул в лицо водителю доллары.

— Поехали!

— Куда, эфенди?

— К Цитадели!

Алиссон в какой-то момент поняла, где она находится. В небольшом отеле у Цитадели, там, где остановился Дик. Сейчас — он нервно ходил по комнате, смотря на экран ноутбука, на котором показывался прогресс отправки информации в редакцию. Файлы были большими, Интернет был отключен — и для переправки через спутник требовалось время.

Бронежилет — стоял, прислоненный к стене. Шкаф — стоял прислоненный к двери. Даже если начнут ломать дверь — скорее все6го. Файлы успеют попасть в хранилище. А оттуда их уже не достать — все.

Правду не остановить.

Комп негромко пиликнул — и Дик хлопнул в ладоши.

— Всё! Ха….

Алиссон тупо смотрела на него

— Что с тобой, мать.

Бывший полицейский курсант определил с одного взгляда. Метнулся к бару…

— Двадцать семь девяносто девять… — с сожалением сказал он, сворачивая красную голову миниатюрной бутылке. Давай — залпом.

Алиссон так и смотрела — она просто не понимала, что происходит.

Только после того, как он силой скормил ей весь джин — до нее начало доходить. Шок…скверное дело, бывало, что люди умирали, не перенеся того, чему пришлось быть свидетелем. Для выведения человека из такого состояния — пока это еще возможно — нужна сильная встряска: клин клином. Мордобой, секс, водка — все что угодно. Дик не мог помочь ни по первому, ни по второму пункту — оставалось третье. К счастью — помогло…

Она разревелась. Страшно, навзрыд — как прорвало плотину. Она не могла ничего внятного сказать — она просто сидела и выла. Дик молча ждал…

Прошло больше часа. Дверь никто не ломал.

— Ну? — наконец сказал он — все?

— Они… — она смогла вымолвить слово — убили. Убили…

— Знаю…

— Убили…

— Знаю…

Дик внезапно хлестнул ее по щекам, крест-накрест. От неожиданности она замолчала.

— Слушай сюда. Эти уроды — одинаковые, понимаешь. Что на улице, что в этих вертолетах. Просто у одних в руках автомат, у других — вертолет.

— Господи… они их убили.

Из распахнутого настежь окна, у которого стояла на подставке спутниковая антенна — тянуло дымом пожара…

— Чуешь? Здесь война начинается… второй Бейрут нахрен будет.

— Но как…

— А вот так. Приди в себя, мать. Они все одинаковые. Исмаил — такой же

Она вдруг вспомнила

— Исмаил!

А если он был там?!!!

Дик вырвал у нее аппарат.

— Ах ты, сукин сын! Педик проклятый!

От удара она полетела на кровать. Еще раз. Еще…

— Лежать!

— Ты!

— Лежать, сказал!